Тут у меня небольшая дискуссия вышла с авторами "Англо-испанской войны".

sirjones.livejournal.com/1730254.html

Спасибо!
С интересом прочитал Вашу дискуссию.
Я конечно не владею в полном объеме информацией, чтобы вмешиваться в ваш диспут и схлест разномыслий, но кое-какие соображения в "пять копеек", основанные на доступных отечественных источниках, у меня есть.
Victor Gubarev писал:
В действительности, поводом к войне послужили события весны 1585 г. В мае указанного года Филипп II приказал арестовать в портах Испании и Португалии все английские торговые суда, их грузы и пушки конфисковать, а команды посадить в тюрьмы. Экипажу лишь одного английского судна – «Примроуз», находившегося в порту Бильбао, удалось отбиться от испанцев и благополучно вернуться на родину в июне того же года. С собой моряки привезли в качестве пленника коррехидора Бискайи, а вместе с ним и письменное распоряжение Филиппа II об аресте английских торговых судов и их грузов. Когда в Англии стало известно о коварстве испанцев (тут выделено мной - V.P.K) и их враждебных действиях, «партию войны» при дворе поддержали не только сторонники антииспанской политики, но и большинство представителей «партии мира». Влиятельные лондонские купцы и судовладельцы, понесшие по вине короля Филиппа огромные убытки, объединились для защиты своих интересов и потребовали от правительства выдать им репрессальные грамоты против испанцев. Правительство не возражало, и даже осторожный лорд Берли поддержал эти требования, выполнение которых неизбежно подталкивало Англию к открытой войне с Испанией.

В так называемом "коварстве" как раз и заключался тот факт, что испанцы уже начали войну.
Под предлогом плохого урожая в 1585 году и нехватки продовольствия, испанская сторона сама пригласила к себе английских торговцев с пшеницей, обещая им привилегии и свободный доступ в любой испанский порт. Дельцы лондонского Сити клюнули на обещанный дивиденд и попали в ловушку. В результате все английские корабли, пришедшие в Испанию для торговли, по приказу Филиппа были захвачены, грузы конфискованы, а команды посажены в тюрьму.
Мало того, что за счет англичан испанцы пополнили запасы продовольствия, так ещё и без боя захватили их торговые (потенциально военные) корабли.
Интерес вызывает и "письменное распоряжение Филиппа II", предъявленное испанским чиновником капитану "Примроуза" (согласно Мэсону):

"Я поручил привести в готовность огромный флот в гавани Лиссабона и у Севильи. Все необходимое для солдат: вооружение, продовольствие и амуниция - должно быть собрано и в больших количествах... Поэтому я требую от Вас по получении этого письма останавливать и арестовывать все суда, которые будут появляться у берегов или заходить в порты вверенной Вам провинции..."

Таким образом, из распоряжения видно, что испанцы уже готовили свою Армаду для похода в Англию, и поводом к войне для них (в отличие от англичан) послужили не "события весны 1585 г.", а более ранние.
Иначе зачем было готовить огромный флот и собирать продовольствие в больших количествах?
Фактически со стороны Испании война уже началась, подло и без объявления.
Вернее в этой подлости и заключалось объявление.

Victor Gubarev писал:
Считать приватиров (каперов, корсаров) пиратами - это, мягко говоря, ребячество. В международном праве уже давно проведено четкое разграничение понятий каперство и пиратство - и Вы это прекрасно знаете.
Приведу один очень показательный пример, характеризующий англичан как самых настоящих пиратов, ни во что не ставящих международное право.
Во время сражения с англичанами в августе 1588 года командующий испанским галеасом "Сан-Лоренсо" Уго де Монкада из-за поломки руля был вынужден направить корабль во французский порт Кале. Но на подходе к гавани сильная волна снесла корабль на мель. На борту "Сан-Лоренсо" находилось большое количество золота и серебряной посуды. Позабыв о выработанной накануне диспозиции, адмирал флота Англии пустил моряков своей эскадры на "промысел" испанских сокровищ. Двести английских "джентльменов удачи" вскарабкались на борт галеаса и начался лихорадочный грабеж. В это время губернатор Кале мсье Гурдан отрядил своего племянника поздравить победителей с успехом, заверить их в том, что он охотно уступает им завоеванную добычу, но одновременно напомнил, что сам корабль с находящимся на нем вооружением потерпел крушение на французском берегу. Таким образом, судно оказалось в его, губернатора, юрисдикции. Капитан английского судна Ричард Томсон учтиво передал поклон губернатору и вернулся к грабежу. "При этом англичане грубо обыскали прибывших французов и сорвали с них кольца и украшения".
О каком международном праве после этого можно говорить?!.
Племянник вернулся на берег несколько помятый и, давясь от ярости, кинулся в крепость. Первый залп крепостных батарей Кале смел англичан с палубы "Сан-Лоренсо"...

То, что корсары и военные моряки разных стран грешили откровенным морским разбоем, не является секретом. Но это отнюдь не означает, что между пиратством и каперством нет никакой разницы. Напомню, что пират - это изгой, человек вне закона, который грабит любые встречные суда, включая и те, что принадлежат его соплеменникам. То, что английские военные моряки напали на вражеский испанский галеас у французских берегов, не являлось пиратским актом. Французы заявили свои права на застрявший на мели галеас - и имели на это право. Английские моряки встретили их на борту галеаса враждебно, и их действия можно квалифицировать как недружественные. Но ведь и французы адекватно ответили на это недружелюбие - открыли по англичанам огонь из пушек. Такого рода инциденты в военное (да и в мирное) время встречались везде в разные эпохи и встречаются в горячих точках даже в наше время. Однако юристы не квалифицирует подобные эксцессы как пиратство.
Думаю, английских моряков можно было бы обвинить в пиратстве, если бы они напали на дружественное французское торговое судно. Но они атаковали боевой галеас из состава Испанской Армады, отправленной королем Филиппом для завоевания Англии. Французы же просто подвернулись англичанам "под горячую руку".

Victor Gubarev писал(а):
Французы заявили свои права на застрявший на мели галеас - и имели на это право. Английские моряки встретили их на борту галеаса враждебно, и их действия можно квалифицировать как недружественные.
Виктор Кимович, встретить недружественно, отмахнуться от претензий, "передать поклон" и отправить восвояси - да, это одно дело.
Думаю, английских моряков можно было бы обвинить в пиратстве, если бы они напали на дружественное французское торговое судно...Французы же просто подвернулись англичанам "под горячую руку".
И совсем другое дело - грубо обыскивать представителей нейтральной стороны, "срывать кольца и украшения" и отбирать личные ценные вещи...
Это уже разбой, грабеж, кража, акт агрессии (ведь фактически было ограблено прибрежное французское судно) - назовите как угодно, суть пиратства от этого не меняется.
Иначе в таком случае любой пират может заявить, что он вовсе не грабитель, а атакованное им судно попалось "под горячую руку"...

Английские военные моряки ограбили несколько французов, которые сами пожаловали на захваченный англичанами испанский приз. Можно ли такие действия англичан квалифицировать как пиратство? Едва ли...

Victor Gubarev писал(а):
Английские военные моряки ограбили несколько французов, которые сами пожаловали на захваченный англичанами испанский приз. Можно ли такие действия англичан квалифицировать как пиратство? Едва ли...
Но они же пожаловали на борт испанского судна как официальные представители властей той страны, к берегам которой прибило корабль, как говорится по всем нормам международного права.
В ответ их ограбили, украли личные ценные вещи, был совершен акт разбоя на море... Разве это не пиратство?

Это форменное хулиганство.

Victor Gubarev писал:
Это форменное хулиганство.
Стоит добавить, что "форменное хулиганство" и помятый внешний вид губернаторского племянника обошлись англичанам в 20 человек убитыми и многими утонувшими. Такова цена нескольких колец и пары затрещин французским визитерам.

Кстати, это не единичный случай "хулиганства" мирных английских приватиров по отношению к кораблям нейтральных государств (той же Франции).
Например, во время экспедиции Дрейка-Карлейла 1585-1586 гг. англичане по приказу Дрейка и под командованием вице-адмирала Мартина Фробишера у берегов Испании "проверили" национальную принадлежность нескольких французских судов, груженных солью. Часть французского экипажа почему-то "в страхе бежала на берег" (хотя кажется, чего им бояться, они же защищены нормами, регулирующими английское каперство с XIII века), а остальных Дрейк любезно "отпустил на все четыре стороны", и даже (вот добрая душа!) "не взяв ничего".
Но тем не менее (эх, не смог удержаться!) одно французское судно, "которое ему так понравилось, что он назвал его своим именем" Дрейк всё же национализировал (целиком в своем духе и собственном понимании тогдашних норм международного права).
Справедливости ради следует отметить, что на обратном пути ему все же пришлось выплатить владельцу корабля его стоимость.
Но факт пиратства-"форменного хулиганства" на лицо!

Из заключения упомянутой книги:

Двадцатилетняя необъявленная война закончилась, по сути, ничем. Цели и планы сторон несколько раз менялись, и очень интересно было бы проследить эти метаморфозы. Если в 1586-1588 годах Испания стремилась принудить Англию к миру, и угрозой широкомасштабной высадки войск загнать Елизавету в русло проспанской политики, то в 1589-1597 годах широко использовались призывы восстановить на Острове католическую религию и сменить руководство страны. После смерти Филиппа II цели войны были в очередной раз пересмотрены, и опять на первый план вышла идея принудить Англию к миру, либо сделать так, чтобы из-за проблем в Ирландии и Шотландии британцы просто не имели более возможностей и сил отвлекаться на европейские проблемы. Имела ли Испания потенциал для реализации этих планов? Безусловно – имела. Экономический и военный уровень двух стран был просто несравним, Англия проигрывала в этой гонке по всем статьям, поэтому у англичан для выигрыша войны была возможна только одна стратегия – блицкриг. Но стратегическая инициатива с самого начала находилась в руках Филиппа II, и лишь катастрофа Непобедимой Армады, казалось, дала в руки англичанам шанс довольно сильно ослабить противника и навязать ему мир на своих условиях. Провал экспедиции Дрейка и Норриса превратил войну в затяжную, на что Англия не имела ресурсов. В результате год от года успехи англичан выглядели все бледнее и бледнее. Что же спасло Англию от неминуемого разгрома? Ответ прост – Франция и Голландия. Эти две страны высасывали из Испании основные военные ресурсы, на поддержание там воинских контингентов и союзников тратились бешеные суммы денег, туда отвлекались основные силы. В этих условиях борьба с Англией велась спустя рукава.
Филипп II отлично понимал, что сильная и единая Франция вполне может оспорить гегемонию Испании в Европе. Пример борьбы Франциска I и Карла V был у него перед глазами. Да и позже, когда во главе Франции стоял вполне прокатолический король Карл IX, женатый на Елизавете Австрийской, родственнице Габсбургов, в 1571 году король на полном серьезе планирует вместе с адмиралом Гаспаром де Колиньи поход в испанскую Фландрию, и только Варфоломеевская ночь полностью рушит эти планы. Десятком лет позже войска вполне союзной Филиппу Франции под командованием герцога Франсуа Анжуйского вторглись на территорию Фландрии, в сентябре 1583 года взяли Брюгге, Дюнкерк и Остенде, и лишь у Антверпена были разбиты испанскими войсками.
Филиппу было понятно, что религиозные войны во Франции надо было поддерживать как можно дольше. Если страна все же будет объединена под одним руководством – она сразу же позарится на испанские земли и на испанское положение в Европе. В принципе так и произошло. Мы уже упоминали, что Испания и Франция заключили мир в 1598 году на условиях довоенного статус-кво. Однако уже в 1605 году Генрих IV вел антииспанскую политику, а к 1609 году открыто собирался объявить войну Испании. Лишь его смерть от руки религиозного фанатика спасла Испанию от новой широкомасштабной войны.
Таким образом, Франция как враг была очень сильна и опасна, и возможный вред от нее расценивался Испанией гораздо больше чем от Англии. Что касается Голландии – она была мала населением, но сильна своими деньгами и там по сути боролись между собой серебро перуанских рудников против торгово-промышленного капитала Европы. Поскольку обороты эти были примерно равны – война была долгой и жестокой, и в полном смысле слова – на истощение.
Именно Франция и Голландия были основными врагами Империи, поэтому в испанских действиях против Англии отмечается некоторая медлительность, непоследовательность, слабость. Именно поэтому англичане имели возможность оправиться от того или иного удара, восстановить и перегруппировать силы.
А какие же цели преследовала Англия, вступая в войну против Испании? Как ни странно – ни в одном историческом исследовании мы не видели детального рассмотрения данного вопроса. Меж тем вопрос довольно важный. Мы лишь изложим на проблему свой взгляд, который ни в коем случае не является истиной в последней инстанции.
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, придется отправиться на 20 лет назад, в 1566 год. Тогда турецкий султан Сулейман Великолепный обратился к Вильгельму Оранскому с предложением помощи войсками в восстании. Сулейман даже утверждал, что считает себя религиозно близким протестантам «так как они не поклоняются идолам, верят в единого Бога и воевали против папы и императора». Лозунгом голландских повстанцев тогда стал «лучше турки, чем Папа», и они даже имели красное знамя с полумесяцем, напоминающее турецкое знамя. Филипп II, вполне усмотрев в таком союзе «пятую колонну» в своей провинции, дабы выбить из рук Оранского снабжение и комплектование его повстанческой армии, объявил эмбарго на торговлю с Голландией, а точнее – запрет на ввоз и вывоз из Голландии текстильного полотна. Эта мера очень больно ударила по целому ряду английских компаний, поставлявших неотбеленное полотно в Голландию, либо покупавших там готовый текстиль и перепродававших его в северной и южной Европе. Естественно пострадала и королевская казна – эмбарго пробило в ней гигантскую брешь. Елизавета начала искать обходные пути наполнения собственного бюджета. Тут подвернулся Джон Хокинс, который в 1562-1566 годах совершил три плавания в испанскую Вест-Индию, где удачно и прибыльно торговал рабами из Африки. Казалось – выход найден, вот она – незаполненная ниша, золотая жила, которая наполнит казну королевы и бюджет королевства! Однако счастье закончилось в 1568 году – Испания, почему-то недовольная контрабандой живого товара из Африки, запретила своим колониям покупать рабов с кораблей других стран. Более того – теперь Хокинс, Дрейк, Лоуэлл и другие достопочтенные джентльмены в глазах испанцев считались контрабандистами, пиратами, со всем последующим к ним отношением. Надо сказать, что испанское правительство скорее всего не ошибалось по поводу этих господ. Вместо того, чтобы на правительственном уровне решить вопрос с поставкой «живого товара» в Вест-Индию и соблюдать законы чужой страны «елизаветинские соколы» просто начали грабить испанские корабли и колонии. Особенно отличился Дрейк в походе 1585 года, разграбивший Сан-Доминго, Картахену Индейскую и Сан-Аугустин. Естественно, испанцы были недовольны таким поведением английских подданных, и неоднократно заявляли протесты Елизавете. Но поскольку на цивильный лист королевы после каждого корсарского вояжа падала немалая денежка, Елизавета обещала исправить ситуацию только на словах. В 1584 году Англия открыто вмешалась в конфликт в Голландии на стороне повстанцев, преследуя свои экономические и геополитические интересы.
Таким образом вступление Англии в войну с Испанией в 1585 году диктовалось плачевным состоянием английской экономики и попыткой защитить новые источники дохода английской казны. Самое смешное, что гораздо проще могла бы решить проблему переориентация английской экономики на Испанию, но на тот момент в близком окружении Елизаветы находились «обиженные» испанцами купцы и дворяне. Именно поэтому и был выбран путь эскалации насилия, а не мирного решения проблемы.
Удалось ли Англии достичь своих целей в войне? Ответ очевиден – нет. Но это в конечном счете сыграло на руку английской экономике и промышленности – пришлось развивать свое производство и искать новые рынки сбыта.
Таким образом, резюмируя вышесказанное, можно отметить, что в войне 1585-1604 годов победила Испания, но «по очкам». Разгрома зарвавшегося противника не получилось в силу объективных причин – смертельной борьбы с Францией и Голландией.